Аннотация:
Грамматический строй адыгских языков издавна привлекает внимание исследователей. Это вызвано теорией моновакализма, полиперсональностью глагола в абхазо-адыгских языках и наличием в них эргативной конструкции предложения.
За исключением личных форм глагола в функции дополнения в адыгейском языке могут использоваться все части речи, но наиболее часто в этой роли выступают существительные, местоимения, субстантивированные части речи (прилагательные, числительные, причастия), масдар.
При решении статуса подлежащего и дополнения в адыгейском языке мы придерживаемся того мнения, согласно которому, во-первых, в грамматическом плане дополнение занимает приглагольную позицию и является зависимым от глагола – сказуемого, тогда как связь подлежащего со сказуемым носит всегда предикативный характер, т.е. именно эта связь создает само предложение. Во-вторых, смысловая специфика прямых и косвенных дополнений заключается в том, что если подлежащее является производителем действия, носителем признака, то дополнение – это член предложения, показывающий, на что направлено действие.
Исходя из этого, мы считаем, что нет убедительных аргументов для возведения прямого дополнения в адыгских языках в ранг третьего главного члена.
Грамматический строй адыгских языков издавна привлекает внимание исследователей. Это вызвано теорией моновакализма, полиперсональностью глагола в абхазо-адыгских языках и наличием в них эргативной конструкции предложения.
На рубеже XX–XXI веков проявляется интерес к синтаксису, в частности, опубликована монография [1] и защищена кандидатская диссертация [2]. Однако до сих пор монографически неизученными остаются второстепенные члены предложения в адыгейском языке, вопросами разработки которых являются предметом нашего исследования.
Данная статья посвящена сущности, грамматическим признакам дополнения и способам их выражения в адыгейском языке.
В силу структурных своеобразий, связанных с системой эргативности, в кавказоведении, в том числе и в адыговедении, довольно распространенным является мнение о том, что в кавказских языках прямое дополнение выступает в качестве третьего главного члена предложения [3,248].
Дополнение – это член предложения, обозначающий объект, на который направлено действие или выражает отношение к предмету со стороны действия, признака предмета. Главное назначение дополнения как второстепенного члена предложения – своим содержанием дополнять другие члены предложения.
В связи с включением дополнения в состав предложения и сказуемое, и подлежащее, и другие члены предложения становятся более емкими. Ср.: Сэ унэм сызехьэм ар еджэщтыгъэ «Когда я зашел в комнату, он читал» и Сэ унэм сызехьэм, ар тхылъым еджэщтыгъ «Когда я зашел в комнату он читал книгу». Как видно, когда во втором предложении дабавили слово тхылъым «книгу», смысл сказуемого еджэщтыгъэ «читал» стал более конкретным.
За исключением личных форм глагола в функции дополнения в адыгейском языке могут использоваться все части речи, но наиболее часто в этой роли выступают существительные, местоимения, субстантивированные части речи (прилагательные, числительные, причастия), масдар.
Дополнение может быть выражено причастными, деепричастными, масдарными оборотами.
Таким образом, когда мы говорим о дополнении как члене предложения, в адыгейском языке предположим два момента: в номинативной конструкции словоформа именительного падежа совмещает в себе функции подлежащего и прямого дополнения, а в эргативной конструкции словоформа эргативного падежа – функции подлежащего и косвенного дополнения, ср.:
Унэ-р щыт «Дом стоит» и ПхъашIэ-м унэ-р ешIы «Плотник строит дом».
КIэлэеджакIо-м диктанты-р етхы «Ученик пишет диктант» и КIэлэегъаджэ-р кIэлэеджакIо-м дэгущыIэ «Учитель разговаривает с учеником».
В первом случае словоформа в именительном падеже унэ-р «дом» выступает соответственно в качестве подлежащего и прямого дополнения, а во втором – в качестве подлежащего и косвенного дополнения.
Эти положения считаются основополагающими в адыговедении (шире в кавказоведении) и согласно им построение с абсолютивом квалифицируется как номинативная конструкция, а построение с эргативом – как эргативная конструкция предложения. Именно такая синтаксическая двойственность именных словоформ создает известные трудности при определении состава членов предложения в кавказских языках.
При решении статуса подлежащего и дополнения в адыгейском языке мы придерживаемся того мнения, согласно которому, во-первых, в грамматическом плане дополнение занимает приглагольную позицию и является зависимым от глагола – сказуемого, тогда как связь подлежащего со сказуемым носит всегда предикативный характер, т.е. именно эта связь создает само предложение. Во-вторых, смысловая специфика прямых и косвенных дополнений заключается в том, что если подлежащее является производителем действия, носителем признака, то дополнение – это член предложения, показывающий, на что направлено действие.
Исходя из выше изложенного, мы считаем, что нет убедительных аргументов для возведения прямого дополнения в адыгских языках в ранг третьего главного члена.
По характеру связи между сказуемым и объектом в адыгейском языке разграничиваются прямые и косвенные дополнения.
Прямое дополнение (ближайший объект) обозначает объект, на который непосредственно распространяется действие и употребляется при переходных глаголах. Прямое дополнение в адыгейском языке требует форму именительного падежа. Соотносимое с прямым дополнением глагол-сказуемое во множественном числе выражается при помощи суффикса –х, ср.: ТхакIом тхылъы-р е-тхы «Писатель пишет книгу» и ТхакIом тхылъ-хэр е-тхы-х «Писатель пишет книги».
В грамматическом плане адыгейское предложение с прямым дополнением строится таким образом: сказуемое, выраженное переходным глаголом, ставит подлежащее в эргативном падеже, прямое дополнение – в именительном падеже, т.е. глагол-сказуемое управляет как подлежащим, так и прямым дополнением. Так, в предложении ШакIом мышъэр ыукIыгъ «Охотник убил медведя» глагол-сказуемое ыукIыгъ «убил» требует постановки подлежащего шакIом «охотник» в эргативном падеже, а прямого дополнения мышъэр «медведя»− в именительном падеже.
С другой стороны, сказуемое согласуется с подлежащим и прямым дополнением в лице и числе, например, ср.: ШакIом мышъэр ыукIыгъ «Охотник убил медведя». ШакIо-хэ-м мышъэ-хэ-р а-укIыгъэ-х «Охотники убили медведей». ШакIо-хэ-м мышъэ-р а-укIыгъ «Охотники убили медведя». ШакIо-м мышъэ-хэ-р ы-укIыгъэ-х «Охотник убил медведей».
Как видно, во всех приведенных примерах все три члена – подлежащее (имя в эргативе), прямое дополнение (имя в абсолютиве) и сказуемое с соответствующей маркировкой их взаимоотношений составляют структурную специфику эргативной конструкции.
Смысловая взаимосвязь между этими членами предложения заключается в том, что подлежащее является носителем признака, сказуемое указывает на носителя этого признака, а прямое дополнение обозначает объект, на который непосредственно направлено действие.
В зависимости от конкретного значения, поясняемого дополнением, прямое дополнение может обозначать:
– объект, являющийся результатом действия; объект, подвергающийся действию; объект чувства, восприятия; пространство, преодолеваемое действием.
Косвенное дополнение обозначает объект, на который распространяется действие частично. В адыгейском языке косвенное дополнение выражено всеми формами падежей, кроме именительного и выражает разные отношения действия к предметам.
В синтаксическом плане в адыгейском языке с косвенным дополнением, выраженным эргативным падежом имени, строится двояко:
1) сказуемое, выраженное непереходным глаголом, ставит подлежащее в именительном а, косвенное дополнение – в эргативном падеже, например:
КIалэр пшъашъэ-м дэгущыIэ «Юноша разговаривает с девушкой»;
2) сказуемое, выраженное переходным глаголом, ставит подлежащее и косвенное дополнение в эргативном падеже, например:
КIэлэегъаджэ-м кIэлэеджакIо-м лъигъэкIуагъэх «Учитель послал за учеником».
Косвенное дополнение, выраженное эргативным падежом, может обозначать:
– объект, по отношению к которому проявляется состояние; место; объект по отношению, к которому совершается, направляется действие; объект мысли, высказывания; объект, по отношению к которому распространяется творческая мысль, усердие, достижение.
Косвенное дополнение, выраженное творительным падежом имени образуется при помощи аффикса -кIэ// -мкIэ и употребляется как при переходных, так и при непереходных глаголах.
Косвенное дополнение, выраженное превратительным падежом, в адыгейском языке оформляется падежным формантом у/-уэ. В роли дополнения в превратительном падеже обычно выступают имена существительные и местоимения. Со сказуемым они сочетаются способом управления.
Дополнение в форме превратительного падежа может обозначать: превращение во что-либо, относительное имя при причастиях.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы:
Неправомерно включать дополнение в состав главных членов предложения.
В роли дополнения выступают все части речи, за исключением личных форм глагола.
Прямое дополнение может быть употреблено только в переходной конструкции.
Косвенное дополнение выражено всеми формами падежей кроме именительного.
литературы
1-Камбачоков, А.М. Проблемы простого предложения в кабардино-черкесском языке. Нальчик, 1977.
2-Шхалахова, С.Г. Главные члены предложения и способы его выражения в адыгейском языке. Нальчик, 2004.
3-Мещанинов, И.И. Эргативная конструкция в языках различных типов [Текст] И.И. Мещанинов. -М.; Л., 1967.
