Внимание лингвистов всегда привлекает речь группы людей, проживающей от основной массы народа. В зависимости от различных социолингвистических ситуаций язык жителей диаспоры подвергается разнообразным влияниям, что приводит к значительным изменениям в их речи. Причем, в данной социолингвистической ситуации наблюдаются два противодействующих процесса: с одной стороны, стремление носителей языка сохранить язык в той форме, которую они вынесли с исторической родины; с другой стороны, активное ассимилирующее влияние окружающих языков.
В центре нашего исследовательского внимания находится речь черкесской диаспоры в Турции, в частности жителей района Узун-Яйла вилайета Кайсери, говорящих на кабардинском варианте черкесского языка.
Проблеме функционирования черкесского языка в Турции уделялось внимание предшествующими исследователями, однако их наблюдения носили общий характер или, наоборот, были посвящены отдельно взятым проблемам функционирования данного языка.
Лексико-семантические особенности речи черкесов в Узун-Яйла не были предметом специального изучения в лингвистическом адыговедении. Между тем наблюдения за речью черкесов, проживающих в указанной местности и в г. Кайсери, выявляют значительные изменения, отличающие эту речь от речи черкесов, проживающих в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.
В первую очередь, наблюдается употребление некоторых слов и выражений с измененной семантикой. Например, слово Iэтыжын, является общеадыгским и имеет значение «поднять вверх (что-то упавшее)», а в речи черкесов узун-яйлинцев имеет значение «отменить»: А хабзэр гъащӏэм къекӏужIым жаӏэри яӏэтыжас «Этот обычай не соответствует современной жизни сказали и отменили».
Семантическая трансформация наблюдается также при использовании общеадыгского слова къутэжын, имеющего значение «сломать, поломать что-либо»: Нэху щыгъуэм нэмысыпэу джэгур якъутэжас «Пока не наступил рассвет, танцы прекратили (букв.: поломали)».
Изменения получили выражения, касающиеся современных средств коммуникаций, в частности сотовых телефонов. Само название этих телефонов жып телефон заимствовано из турецкого языка и переводится как «карманный телефон». Значение «ответить на звонок» передается выражением телефоныр зэ1ухын букв.: «открыть телефон», а вместо выражения «позвонить по телефону» употребляется глагольное слово къэлъыхъуэн «искать» (нобэ Айдын т1эу къэлъыхъуас «сегодня Айдын два раза звонил»).
В интересной и добротной работе А.А. Абазовой, посвященной речи турецких черкесов, приводится слово гъуеин как слово с семантической трансформацией, так как в литературном кабардино-черкесском языке оно используется в значении «блеять (об овцах, козах)», а в среде черкесов Турции употребляется в значении «плакать». В данном случае мы наблюдаем не семантическую трансформацию одного и того же слова, а фонетический вариант слова гъуэгын «плакать». Дело в том, что речь турецких черкесов сохранил первичный заднеязычный палатализованный звук г’, который перешел в современном кабардино-черкесском языке в г, а затем – в аффрикату дж. Ср.: лит. джанэ, диасп. г’анэ «рубашка», лит. джэгу, диасп. г’эгу «танцы, вечеринка». В слове гъуеин произошел переход г в г’, а затем в звук, близкий к й: гъуэгын перешел в гъуэйын, затем в гъуеин, во всех формах имеет значение «плакать».
Известно, что жители диаспоры, как правило, консервируют как язык, так и социокультурные реалии, имевшие место в их жизни на исторической родине. Указанный пример иллюстрирует именно такое явление.
Настоящая работа является началом фундаментального исследования речи проживающих компактно в Турции черкесов, которая позволит осветить особенности их речи на всех уровнях черкесского языка.
Изменения получили выражения, касающиеся современных средств коммуникаций, в частности сотовых телефонов. Само название этих телефонов жып телефон заимствовано из турецкого языка и переводится как «карманный телефон». Значение «ответить на звонок» передается выражением телефоныр зэ1ухын букв.: «открыть телефон», а вместо выражения «позвонить по телефону» употребляется глагольное слово къэлъыхъуэн «искать» (нобэ Айдын тӏэу къэлъыхъуас «сегодня Айдын два раза звонил»).
В интересной и добротной работе А.А. Абазовой, посвященной речи турецких черкесов, приводится слово гъуеин как слово с семантической трансформацией, так как в литературном кабардино-черкесском языке оно используется в значении «блеять (об овцах, козах)», а в среде черкесов Турции употребляется в значении «плакать». В данном случае мы наблюдаем не семантическую трансформацию одного и того же слова, а фонетический вариант слова гъуэгын «плакать». Дело в том, что речь турецких черкесов сохранил первичный заднеязычный палатализованный звук г’, который перешел в современном кабардино-черкесском языке в г, а затем – в аффрикату дж. Ср.: лит. джанэ, диасп. г’анэ «рубашка», лит. джэгу, диасп. г’эгу «танцы, вечеринка». В слове гъуеин произошел переход г в г’, а затем в звук, близкий к й: гъуэгын перешел в гъуэйын, затем в гъуеин, во всех формах имеет значение «плакать».
Известно, что жители диаспоры, как правило, консервируют как язык, так и социокультурные реалии, имевшие место в их жизни на исторической родине. Указанный пример иллюстрирует именно такое явление.
Настоящая работа является началом фундаментального исследования речи проживающих компактно в Турции черкесов, которая позволит осветить особенности их речи на всех уровнях черкесского языка.
